![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
anousheОднажды в Иране мы поехали на пикник. В очень красивое место. В выходной (благодаря чему, видимо, все и случилось).
По дороге в очень красивое место я любовалась горами из окна машины и думала: «Надо же. Вот ведь как прекрасно бывает на свете».
Н-да...
В очень красивом месте мы разложили подстилку возле речки, и я продолжила любоваться горами.
Через пару минут прямо в трех шагах от нас начали раскладываться другие люди.
Мы удивились и попросили их отойти чуть-чуть дальше (потому что это действительно было в трех шагах, и ощущение создавалось практически то же, что и солнечным августовским утром на ялтинском городском бесплатном пляже), места-то ведь огого сколько. Люди выдвинули ряд возражений, самым существенным из которых было «да, разве ж мы вам мешаем? мы вот только сядем, посидим и трогать вас не будем».
Ну, ладно. Черт с ними. Не нам же уходить, в самом деле.
Сидим и дальше наслаждаемся очень красивым местом.
Через некоторое время сестра мужа удивилась:
- Ну, ничего себе!
Я посмотрела в сторону речки.
- Ох, ничего ж себе!
Мальчик из компании наших соседей – не совсем уже маленький мальчик, с виду лет девять-десять, а то и больше – из компании наших, надо сказать, весьма религиозных соседей (дамы, даже девочки, тщательно захиджаблены и зачадорены, мужчины весьма бородаты) – так вот, десятилетний сын кого-то из этих религиозных иранцев прыгал посреди горной речки совершенно голый. Многочисленные тетушки суетились там же, в воде, пытаясь переодеть ему трусы.
Ну, допустим, к голым детям в общественных местах я в Иране успела привыкнуть. Некоторые путешествующие родительницы купают своих чад в общественных туалетах (конечно, в унитазы детей никто не окунает; к подавляющему большинству иранских туалетов прилагается шланг для омовения, и даже в самых захудалых дырах можно рассчитывать на воду и жидкое мыло; при очень острой необходимости с этим шлангом и взрослый может худо-бедно помыться). После того, как в центре Тегерана, в международном аэропорту Мехрабад одна мамочка мыла голых деток в туалете и отправляла их вытираться-одеваться ко второй мамочке прямо в холл, где ходят толпы пассажиров, я удивляться перестала. В конце концов, вымытый хоть как-то ребенок, вероятно, лучше, чем ребенок грязный.
Но дело в том, что то были дети совсем маленькие, ну, 2 года, ну 3, ну, пусть даже 5, а тут достаточно взрослый мальчик скакал прямо посреди речки в толпе взрослых родственниц на глазах у кучи совершенно чужих людей – и, кажется, кроме нас никто не видел в этом ничего странного.
Ладно. Другая культура, другие обычаи (на первый взгляд, к оголению не располагающие, ну, да кто ж их знает), люди везде бывают разные, а в Иране тем более.
Проехали.
Сидим дальше, наслаждаемся очень красивым местом.
Соседи наши, искупав дитятко и съев арбуз, ушли и оставили за собой гору корок и кучу кульков (места, облюбованные для пикников, просто отвратительны, за собой убирает примерно одна группа из сотни; пикник родня затеяла преимущественно ради меня, сестра мужа долго-долго готовила, потом долго-долго нас везла, так что я улыбалась и молчала, но, фактически, иранский пикник – если только не забраться куда-нибудь в совсем дикие места – это посиделки на свалке, и в следующий раз я, конечно же, постараюсь избежать этого удовольствия).
Буквально через несколько минут на их место уселись новые люди – такие же зачадоренно-бородатые.
С новыми соседями мы уже не стали обсуждать широту берегов горной речки и возможность отодвинуться от нас хоть на пару метров.
Новые соседи (только мужчины, естественно) желали купаться.
У них маленьких мальчиков не было, но переодевание взрослых мужчин происходило примерно так же. Разве что не посреди речки.
Нет, они, разумеется, сделали вид, что прикрылись полотенцами. С тем же успехом, что и иранские модницы, делающие вид, что они прикрывают голову платком.
Другая культура… другие обычаи…
После купания мужчины вышли на берег и стали готовится к трапезе. Один из них смахивал с покрывала крошки в позе сломанной березы, и его плавки сползли примерно до середины того, что должны были бы прикрывать. Мужчина заметил, что я смотрю в его сторону, сказал «извините» и продолжил смахивать крошки.
В этом месте я перестала любоваться очень красивым местом и размышлять о странности чужих нравов, позвала мужа и уточнила, с какого возраста мужчинам в их очень религиозной и весьма высоконравственной культуре уже неприлично ходить без штанов. Муж критически осмотрел «сломанную березу» в трех шагах от моего лица и громко адресовал мой вопрос всему религиозному семейству.
Как вы понимаете, конструктивной беседы о культурных особенностях и религиозных убеждениях, у нас не вышло. Вышла бы даже драка, если бы мужской состав с нашей стороны количественно и качественно не превосходил противника. Грозные бородатыеи голозадые мужчины лишь выразительно помахали кулаками и на все горное село обложили нас изысканными персидскими ругательствами.
От грозных бородатых мужчин ни на шаг не отстали их прекрасные спутницы, тщательно захиджабленные и, надо полагать, глубоко верующие. В процессе общения нам, среди всего прочего, было сказано примерно следующее: «Да вы на себя посмотрите! Вон как она (то есть я) разлеглась. По исламу женщинам на людях лежать не положено».
Такой вот ислам у некоторой части иранцев. Женщине – даже в полном хиджабе (я, естественно, была в брюках, манто и платке, несмотря на общую удаленность этого места от цивилизации) – лежатьв кустах у реки в общественном месте нельзя. Зато мужчинам ходить без трусов в этом же общественном месте при куче народа вполне можно. Видимо, борода все компенсирует.
По дороге в очень красивое место я любовалась горами из окна машины и думала: «Надо же. Вот ведь как прекрасно бывает на свете».
Н-да...
В очень красивом месте мы разложили подстилку возле речки, и я продолжила любоваться горами.
Через пару минут прямо в трех шагах от нас начали раскладываться другие люди.
Мы удивились и попросили их отойти чуть-чуть дальше (потому что это действительно было в трех шагах, и ощущение создавалось практически то же, что и солнечным августовским утром на ялтинском городском бесплатном пляже), места-то ведь огого сколько. Люди выдвинули ряд возражений, самым существенным из которых было «да, разве ж мы вам мешаем? мы вот только сядем, посидим и трогать вас не будем».
Ну, ладно. Черт с ними. Не нам же уходить, в самом деле.
Сидим и дальше наслаждаемся очень красивым местом.
Через некоторое время сестра мужа удивилась:
- Ну, ничего себе!
Я посмотрела в сторону речки.
- Ох, ничего ж себе!
Мальчик из компании наших соседей – не совсем уже маленький мальчик, с виду лет девять-десять, а то и больше – из компании наших, надо сказать, весьма религиозных соседей (дамы, даже девочки, тщательно захиджаблены и зачадорены, мужчины весьма бородаты) – так вот, десятилетний сын кого-то из этих религиозных иранцев прыгал посреди горной речки совершенно голый. Многочисленные тетушки суетились там же, в воде, пытаясь переодеть ему трусы.
Ну, допустим, к голым детям в общественных местах я в Иране успела привыкнуть. Некоторые путешествующие родительницы купают своих чад в общественных туалетах (конечно, в унитазы детей никто не окунает; к подавляющему большинству иранских туалетов прилагается шланг для омовения, и даже в самых захудалых дырах можно рассчитывать на воду и жидкое мыло; при очень острой необходимости с этим шлангом и взрослый может худо-бедно помыться). После того, как в центре Тегерана, в международном аэропорту Мехрабад одна мамочка мыла голых деток в туалете и отправляла их вытираться-одеваться ко второй мамочке прямо в холл, где ходят толпы пассажиров, я удивляться перестала. В конце концов, вымытый хоть как-то ребенок, вероятно, лучше, чем ребенок грязный.
Но дело в том, что то были дети совсем маленькие, ну, 2 года, ну 3, ну, пусть даже 5, а тут достаточно взрослый мальчик скакал прямо посреди речки в толпе взрослых родственниц на глазах у кучи совершенно чужих людей – и, кажется, кроме нас никто не видел в этом ничего странного.
Ладно. Другая культура, другие обычаи (на первый взгляд, к оголению не располагающие, ну, да кто ж их знает), люди везде бывают разные, а в Иране тем более.
Проехали.
Сидим дальше, наслаждаемся очень красивым местом.
Соседи наши, искупав дитятко и съев арбуз, ушли и оставили за собой гору корок и кучу кульков (места, облюбованные для пикников, просто отвратительны, за собой убирает примерно одна группа из сотни; пикник родня затеяла преимущественно ради меня, сестра мужа долго-долго готовила, потом долго-долго нас везла, так что я улыбалась и молчала, но, фактически, иранский пикник – если только не забраться куда-нибудь в совсем дикие места – это посиделки на свалке, и в следующий раз я, конечно же, постараюсь избежать этого удовольствия).
Буквально через несколько минут на их место уселись новые люди – такие же зачадоренно-бородатые.
С новыми соседями мы уже не стали обсуждать широту берегов горной речки и возможность отодвинуться от нас хоть на пару метров.
Новые соседи (только мужчины, естественно) желали купаться.
У них маленьких мальчиков не было, но переодевание взрослых мужчин происходило примерно так же. Разве что не посреди речки.
Нет, они, разумеется, сделали вид, что прикрылись полотенцами. С тем же успехом, что и иранские модницы, делающие вид, что они прикрывают голову платком.
Другая культура… другие обычаи…
После купания мужчины вышли на берег и стали готовится к трапезе. Один из них смахивал с покрывала крошки в позе сломанной березы, и его плавки сползли примерно до середины того, что должны были бы прикрывать. Мужчина заметил, что я смотрю в его сторону, сказал «извините» и продолжил смахивать крошки.
В этом месте я перестала любоваться очень красивым местом и размышлять о странности чужих нравов, позвала мужа и уточнила, с какого возраста мужчинам в их очень религиозной и весьма высоконравственной культуре уже неприлично ходить без штанов. Муж критически осмотрел «сломанную березу» в трех шагах от моего лица и громко адресовал мой вопрос всему религиозному семейству.
Как вы понимаете, конструктивной беседы о культурных особенностях и религиозных убеждениях, у нас не вышло. Вышла бы даже драка, если бы мужской состав с нашей стороны количественно и качественно не превосходил противника. Грозные бородатые
От грозных бородатых мужчин ни на шаг не отстали их прекрасные спутницы, тщательно захиджабленные и, надо полагать, глубоко верующие. В процессе общения нам, среди всего прочего, было сказано примерно следующее: «Да вы на себя посмотрите! Вон как она (то есть я) разлеглась. По исламу женщинам на людях лежать не положено».
Такой вот ислам у некоторой части иранцев. Женщине – даже в полном хиджабе (я, естественно, была в брюках, манто и платке, несмотря на общую удаленность этого места от цивилизации) – лежать
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
2011-08-06 19:04 (UTC)no subject
2011-08-06 20:33 (UTC)no subject
2011-08-06 20:46 (UTC)Я не удержалась в свое время и выучила турецкий.
no subject
2011-08-06 20:55 (UTC)no subject
2011-08-06 20:59 (UTC)Например, черная земля во всех трех языках, вроде бы, - кара топрак (только пишется по-разному). В смысле, в АЗ и ТУР точно так. А в Иране я видела такой город на карте.
no subject
2011-08-06 21:04 (UTC)Черная земля на фарси будет "замин-е сия" ("земля черная" - если дословно). Слова "топрак" мой муж не слышал. И города такого не знает. Может, как-то по-другому?
no subject
2011-08-06 21:11 (UTC)Наверное, пересечения в словах из арабского заимствованных. Любовь, например. На турецком она ашк.
И вот еще тут пара примеров: http://sajjadi.livejournal.com/63910.html?thread=3677350#t3677350
no subject
2011-08-06 21:58 (UTC)С чего бы называть слово "фабрика "русским?
Ну, да ладно.
Конечно, многие персидские слова попали в русский через турецкий. Так что ничего удивительного в совпадениях нет.
Да, "любовь" похоже. На фарси будет "эшг".
Конечно, арабский на все эти языки тоже сильно повлиял.
Я ж не говорю, что такого города нет. Может быть, какой-то не очень большой населенный пункт. Муж же не все поселки наизусть знает. Еще может быть, что он как-то на самом деле не совсем так произносится, поэтому он просто не узнает. К примеру, неподготовленный иранец вряд ли поймет, что такое Кум. Потому что на фарси этот город называется Гом. Или даже Ром. Первый звук - это "французский" "р", который в русском языке транслитерируется как "г" или "к".